Коты Ултара

Это было первое что я прочитал из Лавкрафта.

Читать

Говорят, в Ултаре, что за рекой Скай, человек не смеет убить кота, - я
этому склонен верить, особенно, когда вижу, как кот умывается около огня. Он
таинственен и близок к тем странным созданиям, которых люди уже не могут
видеть. Он душа древнего Египта, тот, кто хранит сказки забытых городов Мера
и Офира. Он родственник повелителей джунглей, наследник секретов древней и
зловещей Африки. Сфинкс - его кузина, он говорит на ее языке, только он
старше кузины и помнит, то о чем она даже и не знала.
В Ултаре, до запрета бургомистров убивать котов, жил старый
бедняк-арендатор с женой, которым доставляло удовольствие ставить капканы и
убивать соседских котов. Отчего они поступали так, никто не знает, может
из-за крайней ненависти к голосам котов по ночам, или их обижало, что в
сумерках коты могут красться по их двору и саду. Но какова бы ни была
причина, старики получали наслаждение, отлавливая и убивая котов
оказавшегося вблизи их хибары, а из звуков же, разносившихся по ночам,
горожане догадывались, что способ умерщвления крайне необычен. Только
горожане не обсуждали это со стариком и его женой, то ли из-за закоренелого
выражения их иссохнувшихся лиц, то ли потому, что их крохотный и мрачный дом
прятался под раскидистыми дубами в глубине запущенного двора. По правде,
большинство владельцев котов ненавидело этих странных людей, только еще
больше боялось, и вместо того чтобы бранить жестоких убийц, они лишь
заботились, чтобы лелеемое животное не забредало к удаленной хибаре под
темными деревьями. Когда из-за какого-нибудь неизбежного недосмотра кот
пропадал, и во тьме разносились вопли, потерявшие бессильно стенали, либо же
утешали себя, благодаря судьбу, что это пропал не их ребенок. Ведь люди в
Утаре были простые и не знали откуда появились коты.
Однажды караван необычных странников с юга вошел в узкие, мощеные
булыжником улицы Ултара. Странники были смуглы и не походили на прочих
путешественников, проходивших Ултару дважды в год. На рынке за серебро они
предсказывали судьбу и покупали яркие бусы у торговцев. Откуда пришли
странники, никто не знал, но видели, что они совершают странные молитвы, и
раскрасили фургоны странными фигурами с человеческими телами и головами
котов, ястребов, баранов и львов. И предводитель каравана носил головной
убор с двумя рогами и любопытным диском между рогов.
С караваном шел маленький мальчик без отца и матери, у которого был
только маленький черный котенок. Чума не была добра к мальчику и оставила
ему, чтобы смягчить горе, только это маленькое создание, но когда ты так
мал, то можешь найти огромное утешение в живых шалостях черного котенка. Так
что мальчик, которого смуглые люди звали Менес, играя с изящным котенком на
подножке раскрашенного фургона, смеялся намного чаще, чем плакал.
На третье утро как странники остановились в Ултаре Менес не смог найти
котенка, и так как он рыдал громко на рынке, то горожане рассказали ему о
старике и его жене, и звуках, что раздавались этой ночью. И когда он услышал
это, всхлипы уступили медитации, а затем и молитве. Менес протянул руки к
солнцу и стал молиться на языке, который не один из горожан не смог понять,
хотя, по правде, горожане и не особо стараясь понять - их внимание было
приковано к небу и странным очертаниям, что принимали облака. Крайне
необычно, но лишь маленький мальчик произнес свою молитву, облака, казалось,
приняли наверху очертания призрачной, неясной фигуре экзотического создания,
гибридного существа, увенчанного диском примыкающим к рогам. У природы полно
подобных иллюзий, чтобы поражать наше воображение.
Ночью странники покинули Ултар, и их более не видели. И домовладельцы
были озадачены, когда заметили, что во всем городе не могут найти ни одного
кота. От очагов исчезли привычные коты, коты большие и малые, черные, серые,
полосатые, желтые и белые. Старый Кранон, бургомистр, клялся, что смуглый
народ забрал котов, мстя за убийство котенка Менеса, и проклинал караван и
маленького мальчика. Но Нис, тощий нотариус, заявил, что старый арендатор и
его жена, более вероятные особы для подозрения, ведь их ненависть к котам
печально известна. Тем не менее, ни кто не отваживался выразить недовольство
зловещей паре, даже маленький Атал, сын владельца гостиницы, клявшийся, что
в сумерках видел всех котов Ултара на проклятом дворе под деревьями,
шествующих медленно и мрачно по кругу вокруг хижины, по два в ряд, словно
исполняя неслыханный ритуал. Горожане не знали сколь сильно можно верить
столь маленькому мальчику, и хотя они боялись, что зловещая пара закляла
котов, они предпочли не бранить старого арендатора, пока не встретят его вне
темного и отталкивающего двора.
Так Ултар отправился спать в тщетной ярости, и когда люди проснулись на
рассвете - коты сидели у своих очагов - большие и малые, черные, серые,
полосатые, желтые и белые. Казалось, коты стали толще и сильнее лоснились.
Горожане, немало удивляясь, обсуждали это событие. Старый Краг настаивал,
что смуглый народ брал их, потому как коты не возвращались живыми из дома
старика и его жены. Но все согласились с одним - то, что коты отказались
съесть обычную порцию мяса или выпить блюдце молока - чрезвычайно любопытно.
И два дня лоснящиеся, ленивые коты Ултара не прикасались к еде и лишь
дремали у огня или на солнце.
Прошла целая неделя, прежде чем горожане заметили, что в сумерках в
окнах дома под деревьями не зажигается свет. Тогда, тощий Нис отметил, что
никто не видел старика и его жену с той ночи, когда коты пропали. На
следующей неделе бургомистр поборол страх и решил по долгу службы нанести
визит в странное молчаливое обиталище, впрочем, захватив с собой, в качестве
понятых, кузнеца Шанга и резчика по камню Тула. И когда они разбили хрупкую
дверь, то нашли лишь два чисто обглоданных скелета на земляном полу и жуков,
кишевших по темным углам.
Позже в городском совете Ултара много говорили об этом. Зат,
следователь, подробно допросил Ниса, тощего нотариуса, а Кранон, Шанг и Тул
были подавлены вопросами. Даже маленький Атал, сын владельца гостиницы, был
тщательно расспрошен и получил леденец в качестве награды. Они говорили о
старом арендаторе, его жене, караване смуглых путешественников, о маленьком
Менесе, его черном котенке, и о молитве Менеса, небе во время той молитвы, о
том, что делали коты в ночь, когда караван отбыл и том, что позже нашли в
доме под темными деревьями на мрачном дворе.
И, в конце концов, городской совет принял удивительный закон, о котором
говорили торговцы в Хатеге и обсуждали путешественники в Нире, а именно, что
в Ултаре никакой человек не может убить кота.

@темы: Лавкрафт

---

Надумал выкладывать сюда маленькие рассказы, в основном Лавкрафта. Но первым сюда попадет Глуховский))

ИСТОРИЯ ОДНОЙ СОБАКИ

Маленький рыжий мальчишка обнажил в радостной улыбке попорченные зубы и натянул верёвку. Собака уже пересекла роковую линию, но не она, а шедший вслед за ней человек был настоящей целью; нога в хорошо вычищенном ботинке зацепилась за верёвку.

Оборванный шаг…

Испуганный вскрик, нелепо выставленная вперёд рука. Падение. Падение навзничь, лицом в асфальт. Круглые чёрные очки взрываются сотней угольных брызг, осколки вгрызаются в лицо, борозды разодранной кожи наполяются кровь. Но не это самое страшное.

Падая, уже не в силах сдержать испуганный вскрик, человек нелепо и неловко выставляет вперёд руку, и попадает ей по собачьей спине. Собака испуганно взвизгивает и отскакивает в сторону, уходит из-под падающего тела, - с тротура – на дорогу, вырвав поводок из разжавшейся руки.

…Дьявольское скрежетание безнадёжно запоздалых тормозов, и глухой удар вышибает из лёгких пса последний звук, между поскуливанием и вздохом и отшвыривает уже неживое тело на несколько метров. Задний ход. Вывернутый вправо руль. И лицо водителя: круглые от испуга глаза, приоткрытый, словно в гримасе боли, рот, как будто его пальцы не сжимают до побеления руль, а скребут бессильно асфальт, - как будто это не он, а его. Газ – и легковушка с помятым радиатором срывается с места и уходит, пьяно петляя, оставляя облаке голубоватой бензиновой гари человека, медленно отрывающего от наждака асфальта разбитое и окроввавленное лицо. Руки не шарят по земле, не ищут очки, которые никогда не были нужны, руки не пытаются вытереть кровь, заливающую глаза. Она не мешает им видеть : эти глаза никогда не видели.

Человек тяжело садится и пытается произнести волшебное слово, но заходится кашлем. В конце концов сиплым голосом, последним усилием надорванных в крике связок, произносит : «Азор…», потом, через секунду – ещё и ещё, с нарастающим отчаянием, потому что он уже понимает, что произошло: слух рисует ему не менее точную картину произошедшего, чем могло бы дать зрение; но он всё отказывается верить, и порванные губы сквозь боль пытаются свистеть, но ничего не выходит. И тут доносятся шаги детских сандалий, лёгкий топот убегающего маленького ублюдка. Этот звук на миг отвлекает внимание сидящего на земле человека, он поворачивает в сторону беглеца невидящие глаза и тихо шепчет : « Пожалуйста…» Но тут он наконец понимает, что именно произошло, рука тянется назад и натыкается на протянутую бечёвку, в ярости рвёт её на себя и губы беззвучно шевелятся, проклиная.

Потом ещё, в последний раз : « Азор…», и , сначала попытывшись поняться в полный рост, а потом, когда подвёрнутые ступни дают о себе знать, отрешившись от мысли подняться, - на четвереньках, медленно, о рошая кровью полотно асфальта, он ползёт к тому месту, где на боку лежит мёртвое тело собаки-поводыря, двигаясь на звук падения, врубившийся в память и оставивший там незаживающую отметину, или , может, на шум уже слетающихся мух, или на запах крови, но скорее всего потому, что есть необъяснимая уверенность, что его собака лежит именно там. Он всё ещё пытается свистеть, когда его вытянутые руки утыкаются наконец в липкий и горячий от крови шерстяной бок. Порывистым движением слепой прижимается ухом к грудной клетке убитого пса и ничего не слышит…

Но наверное это мерзкое назойливое жужжание мух мешает различить слабое биение в глубине груди, ведь не может же быть, чтобы он умер, просто не может такого быть!

Пальцы зарываются в густую шерсть, губы находят мокрый ещё нос, он чешет пса за ухоми шепчет, шепчет: « Азор…Азорка… » Слеза бежит за слезой, горло набает и рвущиеся связки рождают нечеловеческий, полный тоски и отчаяния крик, а ободранный кулак всё молотит, не чувствуя боли, асфальт.

Собираются люди – улица хотя и не оживлённая, но и не безжизненная. Через четверть часа подъезжает скорая, его тормошат, обращаются к нему, но он говорит только с убитой собакой, и губы бесконечно повторяют: « Азорушка… Азорка…»

Приносят воды, люди вовсю обсуждают происшествие, копаются в деталях, показывают пальцами, и гудение толпы заглушает гудение мух.

Сильные руки отрывают наконец его грузное тело от асфальта, но он, почти

по-детски плача, тянется вслепую к телу пса, и тогда санитары, вопреки всем инструкциям, укладывают и собаку рядом с его носилками в машине. Сирена, синее мелькание мигалок – и скорая уносится прочь по сонным улицам, толпа нехотя разбредается, и на месте остаётся только маленький мальчик, размазывающий по лицу слёзы и давящий рвущиеся из груди рыдания, а сандалия бессмысленно проводит по земле кровавые полосы – в чёрную лужу – и из неё… И когда он осознаёт, что делает, то захлёбывается, срывается с места и удирает.

…В больнице слепой приходит постепенно в себя, но не желает расставаться с телом собаки; на третьи сутки, когда начинает появляться уже запах, тело силой забирают, но больной, оправившийся от ушибов и вывихов, теряет покой. Зажившие губы тихонько свистят, и шёпотом, чтобы никого не разбудить и не настораживать медсестёр, зовут и зовут, не останавливаясь даже во сне: « Азор..», а рука тянется в ожидании, когда в неё уткнётся мокрый нос , когда горячий шершавый язык согреет мёрзнущие пальцы…

Азор… Как будто если произнести это имя десять тысяч раз, это оживит собаку. Конечно он знает, что это не так, что ничто уже не поможет ни ему, ни его погибшему псу.

И даже самые нервные и раздражительные больные не скандалят и не жалуются врачам, если посреди ночи их будит тихий, робкий и жалобный свист, свист человека, подзывающего свою собаку, которая убежала и что-то всё никак не возвращается… Но просто надо быть терпеливым и звать её ещё и ещё – она ведь умная, она всё понимает, она не оставит его одного никогда, её же учили…

Его начинают подготавливать к выписке, заказывают для него лёгкую слепцовскую трость и новые чёрные очки, заслоняющие незрячие глаза от любопытного мира, а он всё зовёт и зовёт своего пса, свистит сквозь слёзы, и шепчет: « Азорушка… Азор… Ну иди сюда, иди ко мне…», а иногда пытается построже : « А ну ко мне!» , но пёс всё равно почему-то не идёт…

За ночь до выписки он на ощупь подходит к окну, с трудом взбирается на подоконник, перекидывает одну ногу в полосатой пижамной штанине через него – и она повисает в десятке метров над мостовой, шлёпанец срывается и летит вниз, и он прислушивается к звуку, думая о том, что шума от падения его тела будет намного больше, и не ощущая ни страха, ни сомнения, не предаваясь воспоминаниям ни о чём в своей жизни, кроме своего ушедшего друга. И перед прыжком в пропасть он поворачивает голову к спящим в палате и в последний раз устало произносит: « Азор…» Потом переносит и вторую ногу за подоконник, готовясь прыгнуть, но тут до него доносится слабый неясный звук за закрытой дверью палаты: стук когтей по полу?… Собачьи шаги?.. Затем уже явный, такой знакомый звук: когти царапают дверь, пытаясь открыть её, она поддаётся с лёгким скрипом, и слепой, не веря своим ушам, перекидывает ноги обратно и осторожно слезает с подоконника, а в уши уже просится новый, совсем невероятный звук – жаркое собачье дыхание, приближающиеся шаги. Он тихо-тихо, почти беззвучно зовёт собаку… …И в протянутую ладонь утыкается мокрый холодный нос, а лохматый хвост, размахивая, обдаёт его самым замечательным и близким в мире запахом – лёгким запахом псины. Он садится на корточки и целует пса в уши, в лоб, руки скользят по пушистым бокам, гладят шею, спину, а он всё говорит и говорит, узнавая знакомое до последней шерстинки тело: « Азор… Вернулся… Азорка… Ну вот… Вернулся… А я тут, дурак старый….», и счастливо смеётся, тихо, чтобы никого не разбудить, смеётся, когда собака лижет его лицо.

На утро больные и персонал собираются в его палате. Ему дарят трость и очки, произносят напутственные слова. Все поражены переменой, произошедшей в нём за ночь: он успокоился, перестал свистеть и звать пса, лицо его расслаблено, даже морщины разгладились, и только пальцы левой руки постоянно шевелятся, словно почёсывая за ухом невидимого пса.

Он встаёт с кровати, ему подают трость, но он, улыбнувшись, откладывает её в сторону, немного вытягивает вперёд правую руку, и сжимает кисть, берясь за что-то незримое. И, попрощавшись, уверенно выходит из палаты, опережая пытающихся плмочь врачей, и идёт не наощупь, а почти как зрячий, идёт, ведомый кем-то, кто тянет нетерпеливо его за вытянутую правую руку. Врачи немеют от удивления, а он, безошибочно огибая все повороты, спускается по лестнице вниз, в залитый солнцем дворик и вдыхает свежий летний воздух…

А потом оставшиеся в палате слышат его слова: « Азор, голос!» и до их слуха долетает заливистый и счастливый собачий лай.

@темы: Лавкрафт

---

Наконец я попал к себе на днев)) Винду переставил 3 раза за два дня)) Зато теперь все нормально, даже линейка...

---

*в слезах*... опять мне снилась эта тварюка.... ну как у него получается заставить рыдать меня во сне? Я прям не знаю что сказать... опять мы были вместе и что-то делали... и гуляли... ну и сон...

---

Меня это убило... Лавкрафт писал это в 20х годах прошлого века...

Кусок

.....Дорогой мой, если вы возьмете десяток любых домов, которые были построены до 1700 года и
впоследствии никуда не перевозились, то готов поклясться, что в подвалах восьми из них я отыщу
что-нибудь пикантное, во всяком случае, такое, что заслуживало бы самого пристального
внимания. Ведь едва ли проходит месяц, чтобы вы не прочитали в газетах про то, как рабочие
обнаружили в том или ином месте сложенные из кирпича арки и стены, которые ведут в никуда, -
да что там ходить далеко за примерами, взять хотя бы прошлогодние раскопки на Хэнчмен-стрит.
Там обитали ведьмы и те духи, которых они вызывали; скрывались пираты, прятавшие награбленное
в морских плаваниях; контрабандисты и разбойники - в общем, скажу вам, в старое время люди
знали, как жить и как расширять границы жизни! А ведь это был не единственный мир, знакомый
смелым и мудрым людям, уверяю вас! И сравните все это с тем, что мы видим сегодня, - все эти
бледно-розовые, изнеженные мозги так называемых художников, которые содрогаются от страха и
бьются в корчах, если картина хотя бы на малую толику выходит за рамки традиционных
представлений о вкусах обитателей чайных салонов на Бикон-стрит! ....

---

*обиделся на судьбу, стер ланейку и ушел читать Лавкрафта*

---

Линейка тютю... видеоглюк.. .не знаю что делать.... А на работе играл кантру..))

вот собсно сабж:
OS: Windows XP 5.1 (Build: 2600)
CPU: AuthenticAMD Unknown processor @ 2013 MHz with 1279MB RAM
Video: NVIDIA GeForce 7600 GT (8421)

General protection fault!

History: User::GetPcMeshName <- User::SetPawnResource <- UNetworkHandler::Tick <- Function Name=CharInfoPacket <- UGameEngine::Tick <- UpdateWorld <- MainLoop

---

Стена становится выше....

---

Ава решил сыграть в рулетку и таки попробовал собрать ава шлем себе) Собрал))

---

Сеня иду с работы с мамой, рядом с нами на траву падает яблоко. Я его съел. Это было самое вкусное яблоко за последний год)) А потом мама купила мне мороженое... как ни странно это было самое вкусное мороженое в моей жизни... честно...

---

Все, я теперь работаю в одной с мамой конторе) на компе.... 4 часа)) Мяв!) Только идти туда аж 40 минут... ну да ладно...

---

Ходил с утра на будущую работу)) C завтра работаю в другой конторе за компом и платят больше)) Еще наконец после перестановки винды сподобился нормально себе все настроить=) А то линейка все время съедает... Теперь у меня не только чистенько, но и красивенько *пошевелил ушками*....

---

Послушал второй альбом Cydonia.... опять разочарование...после первого альбома, быстрого и легкого, как ветер, слушать второй, где одни ужасные тяжелые медляки... И Кеинг стал петь, как Фред Дерст... брр... *поморщился*.. и эти скрежетущие гитары... даже клавишные не спасают от такого... Жаль, честно... *опустил ушки*

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Все пошел ла в жопу... в гробу я его видел и в белых тапочках....

---

Добро пожаловать, Leah_)))) Что привело вас ко мне?)

---

*еще больше прихренел*... я... это... тово... я вытянул))) взял нагло и вытянул))

---

*прихреневает*
The anger of light
Of the only God
Я не могу это вытянуть... .не могу и все...

---

АААА!!! Голову напрочь сносит!!! И чем мне так приглянулась итальянская школа спид-павера... это нечто... Ну и заоблачный вокал Дэна Кеинга, конечно, выше блять, всяких похвал.... так вопить, это ... бля ... нету слов...

@музыка: Cydonia - Legend in Time

@настроение: ла2

---

Я все время хочу плакать... не знаю почему... похоже я таки расшатал свое состояние)) не зра Землянина смотрел.. хоть и не дали мне его досмотреть... просто слезы из глаз текут и все... Еще качаю ОСТ к нему)))